Бандиты и убийцы Первой конной, в основном этнические украинцы. Добровольческая армия Командующий первой конной армией ркка

Сын батрака, трижды герой Советского Союза, кавалер Георгиевского креста всех степеней был основателем Конной армии РККА. Роль и влияние этого военачальника были настолько сильны, что бойцов его красной кавалерии даже называли в честь командующего "буденновцами"..

© РИА Новости / Семен Михайлович Буденный родился 13 (25) апреля 1883 года на хуторе Козюрин Сальского округа Области Войска Донского (теперь это Пролетарский район Ростовской области) в бедной крестьянской семье. Свою службу Буденный начал в 1903 году в Приморском драгунском полку. В составе 26-го Донского казачьего полка он участвовал в русско-японской войне 1904-1905 годов, а во время Первой мировой служил старшим унтер-офицером 18-го драгунского Северского полка Кавказской кавалерийской дивизии. За храбрость Буденный был награжден "полным георгиевским бантом" - Георгиевскими крестами и медалями всех четырех степеней.

1 из 10

Семен Михайлович Буденный родился 13 (25) апреля 1883 года на хуторе Козюрин Сальского округа Области Войска Донского (теперь это Пролетарский район Ростовской области) в бедной крестьянской семье. Свою службу Буденный начал в 1903 году в Приморском драгунском полку. В составе 26-го Донского казачьего полка он участвовал в русско-японской войне 1904-1905 годов, а во время Первой мировой служил старшим унтер-офицером 18-го драгунского Северского полка Кавказской кавалерийской дивизии. За храбрость Буденный был награжден "полным георгиевским бантом" - Георгиевскими крестами и медалями всех четырех степеней.

© РИА Новости / Летом 1917 года в составе Кавказской кавалерийской дивизии Буденный находился в Белоруссии. Вместе с Михаилом Фрунзе он руководил разоружением эшелонов корниловских войск в Орше. После Октябрьской революции Буденный вернулся на Дон, где создал революционный конный отряд, действовавший против белогвардейцев. Его соединение быстро влилось в полк под командованием Бориса Думенко, Буденный при этом стал заместителем командира полка.

2 из 10

Летом 1917 года в составе Кавказской кавалерийской дивизии Буденный находился в Белоруссии. Вместе с Михаилом Фрунзе он руководил разоружением эшелонов корниловских войск в Орше. После Октябрьской революции Буденный вернулся на Дон, где создал революционный конный отряд, действовавший против белогвардейцев. Его соединение быстро влилось в полк под командованием Бориса Думенко, Буденный при этом стал заместителем командира полка.

© РИА Новости / Первое крупное кавалерийское соединение Красной Армии было сформировано к июню 1919 года. Уже в августе Конный корпус Буденного успешно воевал в верховьях Дона с Кавказской армией генерала Врангеля, а затем под Воронежем одержал победу над казачьими дивизиями Мамонтова и Шкуро.

3 из 10

Первое крупное кавалерийское соединение Красной Армии было сформировано к июню 1919 года. Уже в августе Конный корпус Буденного успешно воевал в верховьях Дона с Кавказской армией генерала Врангеля, а затем под Воронежем одержал победу над казачьими дивизиями Мамонтова и Шкуро.

© РИА Новости / "Буденновцы" дважды за время Гражданской войны оказывались проигравшими в конных боях с белыми войсками. В начале 1920 года под Ростовом армия Буденного была разгромлена войсками генерала-казака Торопкова, и буквально через 10 дней на реке Маныч понесла серьезные потери во время боев с конницей генерала Павлова. Буденный потерял в тех сражениях порядка трех тысяч сабель и был вынужден бросить всю артиллерию.

6 из 10

"Буденновцы" дважды за время Гражданской войны оказывались проигравшими в конных боях с белыми войсками. В начале 1920 года под Ростовом армия Буденного была разгромлена войсками генерала-казака Торопкова, и буквально через 10 дней на реке Маныч понесла серьезные потери во время боев с конницей генерала Павлова. Буденный потерял в тех сражениях порядка трех тысяч сабель и был вынужден бросить всю артиллерию.

© РИА Новости / Разгром Деникина, Юденича и Миллера позволил командованию Красной Армии бросить все силы на польское направление. Конная армия Семена Буденного действовала на Юго-Западном фронте. Во время так называемого "Житомирского прорыва" она разгромила отряды Нестора Махно, захватила Житомир, Бердичев и Ровно.

7 из 10

Разгром Деникина, Юденича и Миллера позволил командованию Красной Армии бросить все силы на польское направление. Конная армия Семена Буденного действовала на Юго-Западном фронте. Во время так называемого "Житомирского прорыва" она разгромила отряды Нестора Махно, захватила Житомир, Бердичев и Ровно.

© Фото из архива МАММ/МДФ За службу во время Гражданской войны Буденный был награжден тремя орденами Красного Знамени, почетным революционным холодным и огнестрельным оружием. За рубежом Буденный получил прозвище "красный Мюрат", по аналогии с лучшим наполеоновским полководцем.

8 из 10

За службу во время Гражданской войны Буденный был награжден тремя орденами Красного Знамени, почетным революционным холодным и огнестрельным оружием. За рубежом Буденный получил прозвище "красный Мюрат", по аналогии с лучшим наполеоновским полководцем.

© Фото из архива МАММ/МДФ

Назревшие необходимости

Первая конная армия Буденного была создана 17 ноября 1919 года на Южном фронте Гражданской войны. По приказу, в нее вошли три дивизии первого конного корпуса Буденного. Впоследствии армия росла и дополнялась различными военными формированиями, пока численность личного состава не достигла девятнадцати тысяч сабель, что по тем меркам было достаточно много. Красной Армии нужно было срочно создать мощное, маневренное соединение, которое бы быстро наносило удары и выполняло стратегические задачи. А тогда Антон Деникин стремительно приближался к Москве с южных земель. 7 сентября этого же года белогвардейцами был взят Курск, 23 сентября — Воронеж, через четыре дня — Чернигов, а в самом конце месяца — Орел. Командующий Вооруженными Силами Юга России планировал идти на Тулу, а от тудав оплот большевиков на Москву. Красным грозило полное поражение, и потому в срочном порядке по инициативе Климента Ворошилова и Александра Егорова на этом театре военных действий родилась именно такая армия, способная сокрушить Деникина.

Военная форма буденновцев

Изначально предполагалось, что лидером Первой Конной армии станет Борис Думенко, под начальством которого был Семен Буденный. Однако тогда Думенко был тяжело ранен, и потому на место командующего поставили его помощника. Впоследствии Думенко будет расстрелян по обвинению в убийстве своего же красного комиссара, а Буденный нетронутым переживет маховик репрессий тридцатых годов благодаря дружбе с Иосифом Сталиным. А до этого оба этих человека руководили вышеупомянутым первым кавалерийским корпусом, ставший затем костяком целой армии.

Изначально лидером Первой Конной армии должен был стать Борис Думенко

Боевое крещение

Этот первый корпус тоже появился в активную фазу Гражданской войны как необходимое соединение, способное дать отпор белогвардейцам. Так, в мае 1919 года конный корпус Буденного вступил в тяжелую схватку под Царицыном. Тогда 13 маяв кровавом сражении около станицы Граббаевскойсхлестнулись силы красной кавалерии и Кубанской конного корпуса. И победителем из этого боя вышли красные. Несколько дней спустя конный корпус совершил удачный маневр в тыл врага и сумел насильно выгнать белые части за реку Маныч.

В мае 1919 конный корпус Буденного вступил в тяжелую схватку

Затем кавалерия Буденного одержала еще рад побед, благодаря чему удалось стабилизировать обстановку на этом участке фронта и не дать Добровольческой белой армии захватить переправы через эту реку. И уже тогда боевые действия показали, насколько мощными могут быть такого рода воинские формирования. Но впереди была оборона Царицына.

Картина Митрофана Грекова «Трубачи Первой конной армии

Первые конные соединения сразу пускали в ход на самых важных участках фронта. Через Царицын, за который велись ожесточенные бои, могли соединиться силы Колчака и Деникина. В случае победы белогвардейцы бы тугим кольцом окружили красных. Но контрудары, чередуемые со стремительными атаками, буденновцев по белым в июне — июле 1919 года не раз спасали положение. Буденновцы брали в плен сотни человек, захватывали вражеские обозы и склады и уничтожали целые дивизии. Так, Первая конная смела Хоперскую дивизию генерала Мамонтова, Астраханскую пехотную дивизию и третью и четвертые дивизии Покровского. Белогвардейцы пытались оказать сопротивление красным саблям свою кавалерию в виде казаков, однако они не смогли оказать должного сопротивления.

Удары первой конной армии

В октябре, когда Добровольческая армия Деникина ненадолго остановилась, красные перешли в решительное наступление. В их целях было отбросить Деникина за Воронеж и сокрушить фронт белых в рамках Воронежско-Касторненской операции. В ударную группу РККА входила, конечно же, и Первая конная армия Буденного; ему предстояло возглавить общую атаку на Донские и Кубанские корпуса, разгромить их и расчистить дорогу пехоте красных.

В ударную группу РККА входила Первая конная армия Буденного

На этот раз Буденному попался тот же противник — генерал Мамонтов, уже успевший почувствовать на себе всю мощь конной армии. И теперь он действовал более осторожно: весь октябрь буденновцы были вынуждены то заниматься обороной, теряя инициативу, то снова совершать вылазки. Белые упорно продвигались к Воронежу, занимая важные населенные пункты, но с 5 по 15 ноября красные кавалеристы нанесли ряд неожиданных ударов по вражеским позициям. Вскоре все силы белогвардейцев растаяли, а первый конный корпус был преобразован в армию.

Конармия служила для выполнения важных стратегических задач

Дальнейшая история

После Воронежско — Касторненской операции Первая конная приняла участие в зимнем Харьковском наступлении. И вновь буденновцы нанесли основные удары совместной с 14-ой армией РККА по позициям белых. В ходе этих атак удалось разъединить силы Добровольческой и Донской армий. В дальнейшем красным удалось вытеснить белых из юга России по результатам Донбасской и Ростово — Новочеркасской операций при помощи кавалеристов. Уже в январе 1920 года, после стремительного взятия Ростова, Конармия прогоняла белых на противоположный берег Дона.

Конармия служила для выполнения важных стратегических задач

Настоящим испытанием стало Егорлыкское сражение, продолжавшееся с 25 февраля по 2 марта, когда Буденный со своими воинами встретился с закаленной в боях конницей Павлова, Кутепова и Юзефовича. Именно там произошла крупнейшая за Гражданскую войну встречная конная битва: в бою в сумме участвовало двадцать пять тысяч сабель. И вновь Буденный из этой схватки вышел победителем, а красные развили успех и стремительно выбили белых из Северного Кавказа.

Егорлыкское сражение стала триумфомдля Первой конной армии

Первая конная пригодилась Красной Армии и в дальнейших боевых действиях: она вступала в бой с поляками во время советской — польской войны, махновцами и врангельскими войсками. Несмотря на многочисленные победы, буденновцы устраивали многочисленные погромы еврейского населения. Это подробным образом было описано Исааком Бабелем в цикле рассказов «Конармия», встретивший острую критику Семена Буденного. Вообще известно много случаев, когда верные бойцы революции занимались мародерством и совершали преступления.

1-ая Конная армия спасла положение большевиков

Можно сказать, что 1-ая Конная армия спасла положение большевиков. Благодаря ее стремительным атакам удалось повернуть Добровольческую армию Деникина вспять и вообще разгромить белых на всем Южном фронте. Командование красных во время почувствовало необходимость в создании такого большого формирования и тем более сразу впустить его в бой. Конармия существовала до 1921 года и была расформирована.

Согласно официальной версии, создателями и руководителями легендарной Первой Конной во время гражданской войны были Семен Буденный и Клим Ворошилов. На самом деле, это не совсем так. Действительно, руководителями они были, а вот создателями... Настоящим организатором конных частей на Дону был бывший вахмистр царской армии, полный Георгиевский кавалер Борис Думенко. Еще весной 1918 года он организовал кавалерийский полк для борьбы с контрреволюцией. В сентябре 1919 года под его командованием был создан конно-сводный корпус Рабоче-крестьянской Красной Армии(РККА), который боролся с войсками белых генералов Краснова и Деникина. Думенко установил суровую дисциплину, что в сочетании с умелой тактикой боя обеспечивало ему победы над врагом. По указанию Ленина Троцкий, который был организатором РККА, наркомом и Председателем РВСР (Революционного военного совета республики),лично вручил Борису Думенко орден Красного Знамени. Из полков и бригад своего корпуса Думенко сформировал две конных армии –Первую под командованием его заместителя Буденного и Вторую – под командованием Филиппа Миронова. Кстати, и само существование Второй Конной, и фамилия ее командующего начисто вычеркнуты из летописи гражданской войны. В дальнейшем начинается история восхождения на Олимп Первой Конной и ее командиров. По ложному обвинению в убийстве военного комиссара корпуса Микеладзе Борис Думенко и его ближайшие соратники были арестованы. Воспользовавшись этой провокацией(а может быть, и организовав ее), Буденный вместе с членами РВС Первой Конной Ворошиловым и Щаденко дали отрицательную характеристику на Думенко – и 11 мая 1920 года его расстреляли(он был реабилитирован в 1964 году). Потом настала очередь командующего Второй Конной Миронова. Он был талантливый и умелый командир, под его руководством Вторая Конная сыграла решающую роль в форсировании Сиваша и разгроме Врангеля. Миронов ни в какую не хотел признавать превосходство Первой Конной и ее командования. Воспользовавшись тем, что Миронов открыто протестовал против террора большевиков на Дону, против него было заведено дело и 13 февраля 1921 года его арестовали и через 1,5 месяца расстреляли(Миронов был реабилитирован в 1960 году). Теперь уже никто не мешал Буденному считаться, по словам Ленина, «самым блестящим кавалерийским начальником».
В отличие от армии Думенко, отряды Буденного, хотя и обладали высокими боевыми качествами, представляли собой самые недисциплинированные части Красной Армии. Обычным делом здесь были пьянство, мародерство, грабежи, расстрелы, еврейские погромы, на что Буденный даже не обращал внимания. Эта анархическая вольница, царившая в Первой Конной, хорошо описана Бабелем, который воевал в ее составе, в книге "Конармия". Буденный после выхода в свет «Конармии» публично угрожал писателю «порубить этого еврея Бабеля в капусту» и даже опубликовал в центральной прессе статью «Бабизм Бабеля». За писателя вступился Горький, позитивно оценивший произведение. Впоследствии Бабелю припомнят и это, объявив его шпионом сразу двух иностранных разведок.
В сентябре 1919 года Буденный и Ворошилов сблизились во время обороны Царицына с членом РВСР Сталиным, что существенным образом отразилось на их дальнейшей судьбе. Им импонировало, что Сталин, так же как и они, ненавидит Троцкого с его порядками, стремлением к суровой дисциплине, привлечением военных специалистов из бывших царских офицеров. Ворошилов одно время даже входил в состав оппозиции, требовавшей изгнания из армии военспецов. Троцкий писал: «Ворошилов есть фикция, ограниченный провинциал без кругозора и без военных способностей». В дальнейшем история полностью подтвердила правоту этих слов. За время военных действий он, действительно, не проявлял никаких военных талантов, но всегда отличался «чистотой» партийных взглядов. Именно под Царицыным он впервые и в полной мере проявил свою некомпетентность в военных делах и после отъезда Сталина Троцкий отстранил Ворошилова от командования группой войск.
Тем не менее, благодаря дружбе со Сталиным Ворошилов после окончания гражданской войны стал заместителем нового наркомвоенмора Фрунзе. В этом же наркомате Буденный тоже занял довольно высокий пост. До вершины славы оставался всего один шаг. И этот шаг опять помог сделать Сталин. Дело в том, что Сталин был недоволен Фрунзе, который не придавал необходимого значения работе в армии политкомиссаров. Фрунзе много лет болел язвой желудка, но оперироваться все время отказывался. И тогда, в конце 1925 года специальным решением Политбюро партии заставило его пойти на операцию. По словам бывшего личного секретаря Сталина Бориса Баженова, бежавшего в 1928 году на Запад, « во время операции была применена как раз та анестезия, которую Фрунзе не мог вынести. И он умер на операционном столе. Его жена была убеждена, что его зарезали и покончила с собой. Наркомом стал Ворошилов, крайне ограниченный человек, который был связан со Сталиным во время гражданской войны». Писатель Борис Пильняк в своей «Повести непогашенной луны» написал о таинственных обстоятельствах смерти Фрунзе (Пильняк был расстрелян в 1938 году). Дети Фрунзе – 5-летняя дочь Таня и 2-х летний сын Тимур(во время войны погиб в воздушном бою и посмертно удостоен звания Героя Советского Союза) – были взяты на воспитание бездетной семьей Ворошилова. Это просто верх цинизма - убить человека, а потом воспитывать его
осиротевших детей!
В период сталинских репрессий командующие Первой Конной проявили свои человеческие качества наиболее ярко. Так, Ворошилов был главным проводником развернутой Сталиным «чистки» армии. Под его руководством были «вычищены как гнусная зараза» около 40 тысяч командиров. При этом он лично санкционировал большинство арестов и расстрелов. Буденный, его верный заместитель, не отставал от своего шефа. На пленуме партии в марте 1937 года он выступил за расстрел Бухарина и Рыкова, в мае того же года – за расстрел Тухачевского и Рудзутака: «нужно этих мерзавцев казнить». Буденный вошел в состав Специального судебного присутствия при Верховном Совете СССР, которое 11 июня 1937 года рассмотрело дело «военно-фашистского» заговора – дело Тухачевского и других крупных военачальников. После суда над Тухачевским, талантливым и интеллигентным человеком, одним из первых 5 маршалов Советского Союза, которого он невзлюбил еще с гражданской войны, Буденный написал верноподданическое письмо Сталину с одобрением решения суда. И даже спустя много лет, уже после развенчания культа личности, Буденный в кругу соратников по Первой Конной заявил: «Да правильно их всех расстреляли». В то же время он спас нескольких директоров конных заводов, а Рокоссовского, бывшего бойца Первой Конной, буквально вытащил из застенков Лубянки. Кстати, бывшие бойцы этой армии вообще сравнительно мало пострадали в те годы – несмотря на то, что Ворошилов и Буденный их протаскивали на все мало-мальски ответственные посты в наркомате обороны. Так, бывший член РВС Первой Конной Щаденко с 1937 года стал заместителем наркома по кадрам и тоже приложился к репрессиям в армии. Но наибольший вред Красной Армии нанес, конечно, маршал(с 1940 года) Кулик, бывший начальник артиллерии «конницы Буденного», а с мая 1937 года – заместитель наркома обороны и начальник Главного артиллерийского управления Красной Армии. Кроме того, что он принимал участие в расправах над военными, он отвергал важность механизации армии, упирая только на конную тягу. По его указанию были расформированы танковые корпуса, снята с вооружения тяжелая артиллерия, он активно противился созданию гвардейских минометов «Катюша» и знаменитых танков Т-34.
Маршал Ворошилов был снят с должности наркома обороны в 1940 году, после неудачных действий в советско-финской войне. Началась Великая Отечественная война – и бездарность красных маршалов из Первой Конной проявилась в полную силу. Ворошилов был назначен Главкомом Северо-Западного направления, но вскоре он, показав свою полную неспособность к руководству войсками в современной войне, был направлен командующим фронтом в Ленинград. И здесь он потерпел сокрушительное поражение. Немецкие войска так близко подошли к городу, что Ворошилов на Военном совете фронта поставил вопрос о подготовке к взрыву основных промышленных предприятий, иными словами, фактически допускал вероятность сдачи города врагу. Когда Сталин узнал о том, что Ворошилов лично повел в атаку воинское подразделение, в маршальской форме и с пистолетом в руках, он его срочно отозвал в Москву. Ему был поручен чисто формальный пост Главнокомандующего партизанским движением. Маршал Жуков впоследствии вспоминал, что «Ворошилов так до конца и остался дилетантом в военных вопросах и никогда не знал их глубоко и серьезно».
Маршал Буденный с июля по сентябрь 1941 года был Главкомом войск Юго-Западного направления. Его неумелое руководство привело к тому, что 600-тысячная группировка Красной армии была окружена и полностью уничтожена севернее Киева, во главе с ее командущим генерал-полковником Кирпоносом. В августе 1941 года по приказу Буденного был взорван Днепрогэс. При этом погибли не только прорвавшиеся немецкие подразделения, но и большое количество советских солдат, гражданского населения и сотни тысяч голов скота. За один час была снесена вся нижняя часть Запорожья – с огромными запасами промышленного оборудования, которое готовили для эвакуации на Урал. После отстранения от должности Буденный командовал Резервным фронтом. В октябре 1941, в связи с плохой организацией обороны, немцы
прорвали именно левый фланг оборонявшего Москву Резервного фронта. В апреле 1942
Сталин назначил его главкомом Северо-Кавказского направления, в результате немцы прорвались на Кавказ. В конце концов, Буденный тоже получил чисто номинальную должность командующего кавалерией Красной Армии.
Третий маршал из Первой Конной - Кулик за неумелые действия в Крыму и под Ростовом в 1942 году был лишен всех наград и понижен в звании до генерал-майора(по другим данным, до лейтенанта или даже до рядового). Затем он уволен из армии за пьянство и присвоение государственного имущества и в 1950 году расстрелян «за участие в антисоветском заговоре»(реабилитирован в 1956 году).
Примечательно, что звания Героя Советского Союза (Ворошилов – дважды, а Буденный – трижды) они оба были удостоены не во время войны и даже не сразу после победы, а уже после смерти Сталина, в конце 50-х – 60-х годов, когда Хрущев и Брежнев раздавали высокие награды налево и направо.
К чести Первой Конной следует отметить,что из ее рядов вышли и такие талантливые полководцы, как Егоров(один из первых 5 маршалов, в 1939 году расстрелян), Жуков, Рокоссовский, Тимошенко, Соколовский, Плиев.
P.S. При подготовке данного очерка автором использована следующая литература: Б.Баженов «Воспоминания личного секретаря Сталина»; Г. Жуков «Воспоминания и размышления»; Л.Васильева «Кремлевские жены»; Р.Гуль «Красные маршалы»; Е. Долматовский «Зеленая брама»; И.Бабель «Конармия»; А.Чаковский «Блокада»; Л.Троцкий «Портреты революционеров»; Биографический энциклопедический словарь; «Борис Думенко и Семен Буденный» Livejournal; Марлен Инсаров «Филипп Кузьмич Миронов».

Год неравной борьбы Вооруженных Сил Юга России с диктатурой интернационального пролетариата.

1 января ст. ст. 3-й Корниловский Ударный полк был сменен запасным Корниловским полком (почему-то иногда называемым 4-м Корниловским Ударным).

1-5 января ст. ст. За это время 2-й Корниловский Ударный полк был сменен юнкерами, отошел в юго-восточную часть Батайска и в этом направлении нес сторожевое охранение. Батайск красные все время обстреливали из Ростова, ежедневно выбрасывая тысячи снарядов. И у нас артиллерия была довольно сильна и отвечала тем же.

3 января ст. ст. 3-й Корниловский Ударный полк погрузился в эшелон и выехал в станицу Тимошевскую на пополнение. Таким образом на фронте Батайск — Койсуг остались 1-й и 2-й Корниловские Ударные полки со своим запасным полком, составленным почти исключительно из шахтеров Донецкого бассейна.

6 января ст. ст. Батайск обороняют: юго-восточную часть — 2-й Корниловский Ударный полк; северную часть, до железной дороги, исключительно. — 1-й Корниловский Ударный полк; северную и северо-западную часть от железной дороги, включительно, и до Койсуга, исключительно, — юнкера; Койсуг — запасный полк дивизии.

Красные сегодня особенно усердно обстреливали Батайск и пытаются наступать. К вечеру все их попытки к наступлению отбиты.

6 января 3-й Корниловский Ударный полк прибыл в станицу Тимошевскую, где и пробыл до 14 февраля.

Наступил период решительного перехода красной армии в наступление, а потому необходимо возможно подробней установить соотношение сил обеих сторон и роль Корниловской Ударной дивизии в этих боях. Для приблизительного определения соотношения сил необходимо вспомнить организацию обеих армий для избежания фантастического и постоянного преувеличения большевиками наших сил. Красные армии не имели корпусов, а составлялись из дивизий, число которых в армии было не менее трех и более, в зависимости от задания армии. Дивизии имели по три бригады, бригады — по три полка. При дивизии по штату должно быть 15 батарей и, что для нас было очень важно, дивизии имели каждая свой кавалерийский полк.

Состав 1-й конной армии Буденного

На Донецкий бассейн 1-я конная армия Буденного наступала в составе:

• 4-й кавалерийской дивизии 3-бригадного состава — 6 кав. полков,
• 6-й кавалерийской дивизии 4-бригадного состава — 8 кав. полков,
• 11-й кавалерийской дивизии 4-бригадного состава — 8 кав. полков.

При переходе за Дон ей были приданы на усиление: 12-я стрелковая дивизия 3-й армии и 9-я стрелковая дивизия 13-й армии, автоотряд Свердлова — 15 машин с пулеметами и Авиотряд — 12 самолетов. Кроме того — четыре бронепоезда: «Красный кавалерист», «Коммунар», «Смерть директории» и «Рабочий».

Полки 1-й конной армии имели по пяти эскадронов, плюс разведывательный эскадрон из лучших бойцов. На эскадрон — 4 пулемета, в полку отдельная пулеметная команда. На кавалерийскую бригаду одна 4-орудийная батарея. При кавалерийской дивизии артиллерийский дивизион из четырех батарей 4-орудийного состава.

1-я конная армия Буденного всегда отличалась силой своего огня, особенно пулеметного, на тачанках. Если она и несла большие потери при наступлении, то она хорошо и пополнялась, мобилизуя поголовно все население, начиная от своих партизан и до наших пленных, включительно, которые умудрялись, до нашего переезда в Крым, снова перебегать к нам. Но самым главным для успеха красной армии был превосходно поставленный ее звероподобный аппарат ЧЕКА или ГПУ при строевых частях и в тылу, чего у нас совершенно не было, а к тому же и сознание армейской массы в ее численном превосходстве над нами. Психология толпы всюду одинакова — она подчиняется силе.

Что же из себя представляли «Силы Юга РОССИИ»? Раздираемые самостийными течениями в тылу, тормозившими действия фронта, они в боях Воронеж — Орел потеряли веру в успех. Если и дрались мужественно, то по инерции, наперед зная, что смерть лучше рабства в лапах красного интернационала.

Не отступая от поставленной мной задачи сбора материалов для истории Корниловского Ударного полка, я и здесь приведу только состав Корниловской Ударной дивизии в данный момент. По данным книги «Корниловский Ударный полк», стр. 157, в трех полках дивизии было 415 офицеров и 1.663 солдата. С уходом 3-го Корниловского Ударного полка на формирование и приходом «запасного полка дивизии» под командой поручика Дашкевича это число повысилось приблизительно до 2.500 человек. К этому нужно прибавить около ста пулеметов с девятью батареями. Бременами к Батайску подходили два бронепоезда. Участок фронта Корниловской Ударной дивизии — от с. Кулешовка, исключительно, где начинался участок Дроздовской стрелковой дивизии, и до Батайска, включительно. С этого времени Добровольческий корпус генерала Кутепова вошел в подчинение Донской Армии.

Переход красной армии в наступление

Согласно приказу Шорина 1-я конная армия Буденного с приданными ей стрелковыми дивизиями переходит в наступление. В книге Буденного «Мой пройденный путь» он так говорит об этом: «3/16 января был отдан боевой приказ 1-й конкой армии на форсирование Дона и занятие Батайского плацдарма. Однако, начав 17 января н. ст. наступление, конная армия (6-я кавалерийская дивизия) даже в пешем строю не смогла развернуться в Батайских болотах , не смогла использовать ни артиллерии, ни пулеметов. В одну из атак в направлении на Батайск Ворошилов попал под сильный артиллерийский огонь противника. Целая очередь снарядов, обрушившаяся на атакующих, проломила лед, и Климент Ефремович вместе с лошадью (?) оказался в воде, Бойцы под градом пуль помогли Ворошилову выбраться из воды и спасли лошадь. Не имея успеха, конная армия к ночи отошла в исходное положение».

Журнал боевых действий 2-го Корниловского Ударного полка за это число отмечает только усиление артиллерийского огня под Батайском и попытки красных наступать, которые были отбиты артиллерийским и пулеметным огнем.

5/18 января 1920 г. В той же книге Буденный пишет: «С утра 18-го части конармии снова форсировали Дон и пошли в наступление. В направлении на Батайск наступали 12-я стрелковая дивизия из Ростова и 6-я кавалерийская дивизия (а по нашим данным, на Батайск из ст. Гниловской наступала еще и 9-я стрелковая дивизия). Они весь день, при активной поддержке бронепоездов, вели тяжелые бои, но успеха не имели. По Нахичеванской переправе перешли 4-я и 11-я кавалерийские дивизии. Совместными действиями, при поддержке правофланговой 16-й стрелковой дивизии 8-й армии, они в упорном бою выбили противника из станицы Ольгинской и преследовали его до темноты в направлении станицы Хомутовской»,

Сам противник здесь утверждает, что под Батайском 12-я стрелковая дивизия с 6-й кавалерийской дивизией (а по нашим данным и с 9-й стрелковой дивизией, из станицы Гниловской), несмотря на активную поддержку бронепоездов, были отбиты Корниловцами. Но в этом бою и Корниловцы понесли большие потери: пострадал наш необученный молодой «запасный полк дивизии», и был дважды ранен командир 1-го полка полковник Гордеенко. Во временное командование полком вступил штабс-капитан Челядинов, который в свою очередь был ранен, и на его место вступил поручик Дашкевич, а «запасный полк» принял штабс-капитан Филипский.

6/19 января. Из книги советского полковника Агуреева, стр. 173: «19 января, перегруппировав свои силы, конная армия и 16-я стрелковая дивизия перешли в наступление, стремясь овладеть Батайском , хутором Злодейским и Хомутовской. К этому времени к Батайску и хутору Злодейскому подошла конница противника и на всем фронте, от Батайска до Хомутовской развернулись ожесточенные бои. Имея сильное превосходство в живой силе (?!) И особенно в технике, деникинцы стали теснить наши части к Дону. Сдерживая натиск белогвардейцев, советская конница и пехота с боями отступали на север, удерживая подступы к Нахичеванской переправе и Ольгинскую. Понеся большие потери и не добившись решающего успеха, противник был вынужден отойти на рубеж Батайск — хутор Злодейский — Хомутовская, оставив часть сил 3-го Донского корпуса в районе Ольгинской.

О том же из книги Буденного, стр. 389: «С рассветом 619 января 4-я и 11-я кавалерийские дивизии перешли в энергичное наступление, имея задачей выйти на линию Кагальницкая, Азов, Кулешовка, Койсуг, Батайск, хутор Злодейский. 6-я кавалерийская дивизия использовалась для развития успеха 4-й и 11-й кавалерийских дивизий. Однако противник, заняв выгодные позиции у Батайска и сосредоточив крупные силы конницы, артиллерии и пулеметов, при активной поддержке бронепоездов сковал наши части сильным огнем и сорвал наступление. На ночь дивизии отошли: 4-я кавалерийская дивизия в Нахичевань, 6-я и 11-я в Ольгинскую, куда к вечеру подошла и 16-я стрелковая дивизия 8-й армии. Всю ночь противник штурмовал Ольгинскую, стремясь выбить из станицы наши части».

ОПИСАНИЕ БОЯ 6/19 ЯНВАРЯ 1920 Г. ПО ЖУРНАЛУ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 2-го КОРНИЛОВСКОГО УДАРНОГО ПОЛКА

(На участке Добровольческого корпуса генерала Кутепова)

6/19 января еще до рассвета казачьи разъезды обнаружили большое движение через Нахичеванскую и Аксайскую переправы. Действительно, красные с рассветом повели наступление кавалерией от станицы Ольгинской на хутор Злодейский, в обход Батайска. К этому времени 2-й Корниловский Ударный полк закончил смену 1-го Корниловского Ударного полка, который был отведен в направлении на хутор Злодейский для содействия кавалерии. К станице Хомутовской, как тогда передавали, противник шел беспрепятственно, а от хутора Злодейского ему навстречу выступил Терский конный корпус генерала Топоркова и к этому же времени, часам к 12, стала подтягиваться по линии железной дороги к южной части Батайска и кавалерийская бригада генерала Барбовича. Передовые части генерала Топоркова были сначала отброшены красными, и вся масса кавалерии Будённого пошла за ними на хутор Злодейский. Но в это время части генерала Топоркова сами перешли в наступление почти одновременно с генералом Барбовичем и при поддержке бронепоездов и 1-го Корниловского Ударного полка нанесли удар кавалерии Буденного от южной части Батайска в восточном и северо-восточном направлениях. Все поле боя хорошо наблюдалось с правого фланга 2-го Корниловского Ударного полка, так как представляло из себя сплошную равнину, покрытую неглубоким снегом, с камышами до Дона и небольшими возвышенностями к хутору Злодейскому. К этому времени и пехота красных перешла в наступление 12-й стрелковой дивизией с севера на Батайск и на Койсуг, но была отбита запасным полком дивизии и батальоном 2-го полка. Остальные батальоны 2-го Корниловского Ударного полка согласно приказу перешли сами около 14 часов в наступление прямо на восток, вдоль Дона, которое отличалось особой красотой. Все громадное поле от железной дороги у Батайска и до станицы Ольгинской было покрыто массой кавалерии и только у Батайска — пехотой. Артиллерии разных калибров и пулеметов с обеих сторон было достаточно, и от их работы все гудело и клокотало. Со стороны красных, как тогда определяли, было не менее 15 тысяч шашек (4-я, 6-я и 11-я кавалерийские дивизии) и 12-я, 9-я и 16-я стрелковые дивизии. С нашей же стороны — конница генерала Топоркова. Сводный Кубанско-Терский корпус, не более 1.500 шашек, кавалерийская бригада генерала Барбовича в 1.000 сабель и Корниловская Ударная дивизия в составе 1-го, 2-го и запасного полков численностью в 1.600 штыков на фронте хутор Злодейский, исключительно, Батайск и Койсуг. Было немного юнкеров. Со стороны ст. Егорлыцкой действовал 4-й Донской корпус генерала Мамонтова, который в это время опасно заболел, и корпусом командовал генерал Павлов. Этот участок Донской Армии с нашего участка не наблюдался, а потому мы о его действиях знаем по их данным.

Начало нашей атаки было до того энергично, такое громкое «ура» катилось отовсюду, что бой несмотря на явное превосходство сил противника и подавленное состояние наших войск обещал нам успех. Было видно, как наша конница почти сплошной шеренгой атаковала красных, сбивала их и стойко шла под губительным огнем пулеметов. С наступлением сумерек красные были разбиты и отброшены на нашем участке за Дон, откуда через наши головы их артиллерия из Ростова осыпала все поле боя снарядами. 2-й Корниловский Ударный полк ударом вдоль Дона, от Батайска на Нахичевань, добивал в полутьме бегущие части прославленной 1-й конной армии Буденного. На плечах бегущих легко можно было бы ворваться в Ростов и Нахичевань, но это не входило в нашу задачу и нам было приказано отойти на старые позиции. Потери нашей пехоты были невелики, но конница, особенно терцы, понесли большие потери. Был ранен и сам генерал Топорков.

Успех кавалерии генерала Барбовича и конницы генерала Топоркова пожинал 2-й Корниловский Ударный полк, своим ударом вдоль Дона отрезая путь бегущим к Ростову красным, забирая брошенные орудия и пулеметы. Такое количество фактически подобранного оружия — всего полком было взято 15 орудий и несколько десятков пулеметов — было возможно взять, помимо доблести нашей кавалерии и казачьей конницы, еще и потому, что луга были все же плохо проходимы для конницы, а тем более для артиллерии,

7/20 января. В журнале боевых действий 2-го Корниловского Ударного полка за это число отмечено, что ст. Ольгинская была взята Донской Армией.

8/21 января. На фронте Корниловской Ударной дивизии все атаки 9-й и 12-й стрелковых дивизий были отбиты,

8/21 января по книге Буденного: «Жестокие бои разыгрались 21 января. На правом фланге была брошена в бой 9-я стрелковая дивизия, находившаяся ранее в армейском резерве. Полки этой дивизии, действуя юго-западнее Ростова, весь день штурмовали хутора Обухова и Усть-Койсуг. В центре перешла в наступление 12-я стрелковая дивизия. 3-я бригада этой дивизии несмотря на ураганный пулеметный и артиллерийский огонь противника и зыбучие болота переправилась через реку Койсуг в двух верстах от Батайска. Однако вследствие неуспешных действий других частей дивизии и под давлением во много раз превосходящих сил противника бригада отошла».

За этот же день две бригады 4-й кавалерийской дивизии и вся 6-я кавалерийская дивизия Буденного совместно с 31-й и 40-й стрелковыми дивизиями атаковали Ольгинскую, участок Донской Армии, и взяли ее, но контратакой были отброшены за Дон.

Описание этого же дня советским полковником Агуреевым: «Под-тянув свежие силы, 21 января н. ст. конная и 8-я армии вновь перешли в наступление. В бой были введены 4-я, 6-я и 11-я кавалерийские дивизии и пять стрелковых дивизий (из них 9-я и 12-я, находившиеся в подчи-нении конной армии, 31-я и 40-я дивизии 8-й армии и 21-я — 9-й армии). От устья Дона до ст. Манычской шли ожесточенные бои. 9-я и 12-я стрел-ковые дивизии, наступая от устья Дона до Батайска, встретили упорное сопротивление Дроздовской, Корниловской и Алексеевской (один только полк) дивизий «Добровольческого корпуса» и, не добившись успеха, к вечеру отошли на исходные рубежи» (9-я и 12-я стрелковые дивизии име-ли 18 стрелковых полков и два кавалерийских полка при дивизиях, а на-ши дивизии имели максимально 7 полков малого состава. Остальные же части красной армии действовали на участке Донской Армии и, тоже не имея успеха, были отброшены за Дон).

9-10/22-23 января. На фронте спокойно. Красное командование ре-шило, по-видимому, оставить нас в покое и придумывало нанести удар где-то в другом месте.

Итак, приказ командующего Юго-Западным фронтом Шорина, отдан-ный 3/16 января 1920 г. 1-й конной армии Буденного с приданными ей стрелковыми дивизиями к 9 января ст. ст. полностью провалился. По этому поводу между командующим фронтом Шориным и командующим 1-й конной армией Буденным произошло бурное объяснение, откуда мы можем частично узнать о причинах неудачи и о потерях 1-ой конной армии Буденного. Сначала приведу материалы из книги Буденного «Мой пройденный путь»:

Стр. 385: Излагаются раздоры между командующим 8-й армией и 1-й конной по вопросу, что последняя не должна была брать Ростова и На-хичевани, так как этот участок был отведен 3-й армии, и это дошло до командующего Юго-Западным фронтом Шорина в неприятном освещении для 1-й конной армии.

Стр. 388: Ревсовет 1-й конной протестовал против того, что Шорин посылает армию для удара в лоб на укрепившегося противника и где она попадает в болотистую местность. Попытавшись наступать, не могли вы-тянуть с собой ни одной пушки, ни одной пулеметной тачанки (?!). Кон-ная армия лишилась своего главного качества — подвижности и маневра. Несмотря на очевидную нецелесообразность наступления на Батайск, мы вынуждены были выполнять директивы Шорина.

Стр. 389: Не имея успеха 17 января н. ст. Буденный просит Шорина отменить директиву о наступлении на Батайск. Шорин отказался, но обе-щал дать указания о наступлении правофланговых дивизий 8-й армии.

Стр. 391-392: Убедившись в бесполезности лобовых атак на Батайск и Ольгинскую, Буденный просит Шорина отменить атаку Батайска со сто-роны Ростова. Однако Шорин отклонил эту просьбу и заявил, что конная армия утопила свою боевую славу в ростовских винных подвалах. Это не-слыханное оскорбление, брошенное Шориным по адресу героических бой-цов конармии, возмутило нас до глубины души. Мы заявили, что конар-мия тонет и гибнет в Батайских болотах по вине командования фронтом и что до тех пор пока он, Шорин, не приедет в Ростов, посылать армию в бесцельное наступление не будем.

Стр. 392 и 393: После этого Буденный адресуется по линии полити-ческой, к Сталину, с обвинениями Шорина и с предложением оборону Ростова и Нахичевани возложить на 8-ю армию, а 1-ю конную перебро-сить в район станицы Константиновской, где легко переправиться и на-ступать на юго-запад

Стр. 393-394: Приезжал в 1-ю конную армию сам Шорин, смотрел части и заявил, что порядок использования армий он находит правильным и будет придерживаться этого порядка и в дальнейшем. Конная армия должна взять Батайск. На этом разговор Шорина с Буденным закончился. В тот же день командование конармии обратилось с телеграммой к Ле-нину, Сталину и Троцкому. На следующий день главком приказал ко-мандующему Кавказским фронтом «отменить лобовые атаки на фронте 8-й и конармий». Таким образом по политической линии Буденный имел успех и Шорин был смещен.

Стр. 403: В разговоре со Сталиным по телеграфу Ворошилов сказал: «Мы все несказанно рады, что Шорин смещен. Если приедете в Ростов, то на месте убедитесь, что простого смещения, да еще с повышением для него, недостаточно. Мы все считаем его преступником. Его неуменьем или злой волей загублено более 40% лучших бойцов, комсостава и комис-саров и до 4.000 лошадей. Одна и самая важная просьба, не терпящая ни одного дня отлагательства: для сохранения состава конармии наста-ивайте (?) на немедленном откомандировании в наше распоряжение 9-й стрелковой дивизии. Наше поражение является следствием отсутствия при-крытия пехотными частями флангов и закрепления достигнутых рубежей. Вторая просьба: укажите на крайнюю необходимость срочного пополне-ния конармии».

Полным же признанием колоссальных потерь 1-й конной армии слу-жит содержание письма самого Буденного Ленину.

Стр. 398: «Станица Богаевская на р. Дон, 1 февраля н. ст. 1920 г. Глубокоуважаемый вождь, Владимир Ильич! Простите меня за то, что я обращаюсь к вам с этим письмом. Я очень хочу вас лично видеть и пре-клониться перед вами как перед великим вождем всех бедных крестьян и рабочих, но дело фронта и банды Деникина мешают мне сделать это. Я должен сообщить вам, товарищ Ленин, что конная армия переживает тяжелое время. Еще никогда мою конницу не били так, как били теперь белые. А били ее потому, что командующий фронтом поставил конную армию в такие условия, что она может погибнуть совсем. Мне стыдно вам это говорить, но я люблю конную армию и т. д...». Далее идут обви-нения Шорина во всех смертных грехах.

Теперь постараемся с нашей, Корниловской точки зрения взвесить и разобрать причины временного успеха Вооруженных Сил Юга России в трагических для нас условиях отхода от Орла на 700 верст и отката за Дон с оставлением в Ростове и Новочеркасске больших запасов вооружения и снабжения.

Первым и основным положительным фактором наших успехов явился моральный подъем в казачьих частях перед лицом совершившейся трагедии нашего поражения усилиями и руками главным образом самостийных течений, почти уничтоживших единство командования. Донские части были настолько потрясены этим, что когда-то славный 4-й корпус генерала Мамонтова, оставивший свою столицу без боя, теперь позволил генералу Сидорину почистить его обозы, в результате чего было поставлено в строй около 4.000 человек. Добровольческий корпус генерала Кутепова был численно слаб, но ему для бодрости нужен был отдых, который он и получил, пока красные громили в качестве победителей Ростов, Нахичевань и Новочеркасск,

Напрасно красные считают, что условия местности им препятствовали. Они были почти одинаковы для обеих сторон. С высот Ростова и Нахичевани красные своим артиллерийским огнем отлично прикрывали свои переправы туда и обратно, а равнина от Дона до линии на нашей стороне станица Ольгинская — хутор Злодейский и Батайск была одинаково малоприятна и нам, так как в первую очередь не имела укрытий от огня. Да, высоты у нас на линии ст. Ольгинская — хутор Злодейский частично скрывали переброску наших резервов, но их нельзя и сравнивать с высотами правого берега Дона, представлявшими собой настоящую крепость, тогда как наши были лишь слегка холмистой местностью. Напрасно и преувеличение нашей численности и вооружения. Все это было тогда и теперь известно и служит красным плохим прикрытием их средневековых методов подчинения народов Российской Империи своей интернациональной диктатуре.

Не вдаваясь в тонкости оценки соотношения сил, тогда нам казалось, что защищать Родину обязывает нас наш долг, а потому мы и дрались до конца по завету нашего Вождя и Шефа полка Генерала Корнилова, пока наши руки могли держать оружие. У вас же, товарищи буденные, было другое: безумство пропаганды неосуществимого, небывалое, зверское ЧЕКА и неограниченная власть иностранным полкам, которые создали неограниченные же ресурсы и, это никогда не надо забывать, что вы нас всегда давили своей массой. И теперь, несмотря на наш временный успех, мы сознавали, что вы раздавите нас, но в полном сознании правоты своего дела несли свои жизни на алтарь нашей Родины. Этим были заражены даже ваши прославленные пролетарии — шахтеры Донецкого бассейна, из которых был составлен «запасный полк Корниловской Ударной дивизии» и которые доблестно дрались с вами за национальную РОССИЮ под Батайском и до Новороссийска. Вечная и славная память этим доблестным героям за их хотя и кратковременный, но патриотический порыв, к тому же проявленный в условиях безнадежности успеха.

Освещение обстановки дает четкое представление о том, какую блестящую роль играли Корниловцы в этих боях при обороне Батайска и Койсуга. И в уменьшенном составе двух полков, при поддержке своего запасного полка из шахтеров, бодрые духом, они нанесли противнику колоссальный урон и были достойны предоставленного им отдыха в резерве.

11 января ст. ст. 1920 г. Смена Корниловской Ударной дивизии Алексеевцами и переход в резерв 1-го армейского корпуса Добровольческой Армии в Каял. 2-му полку была отведена Задонская слобода при станции Каял. Здесь части разобрались и приободрились, приступили к строевым занятиям и тактическим учениям. За это время известия о победе донцов на р. Маныч породили даже надежды на новое наступление. Екатеринодар же со своим правительством навевал совершенно противоположное настроение.

31 января. Приезд генерала Деникина. Полки радостно встретили своего старого соратника и Главнокомандующего. Его речь встряхнула многих и заставила смотреть на все происходящее более разумно.

2 февраля. Выступление на Койсуг. До Батайска полки доехали в эшелонах и с рассветом пошли походным порядком на Койсуг. Стоял сильный мороз, и все передвижения были скованы им.

3 и 5 февраля. На фронте Корниловской Ударной дивизии Батайск-станица Елисаветовская все атаки красных отбиты. Отдых заметно поднял настроение, и бои ведутся дружно.

6 февраля. Добровольческий корпус генерала Кутепова переходит в наступление. Получен приказ Корниловской Ударной дивизии наступать на г. Ростов через ст. Гниловскую, которую предположено взять ночной атакой. В авангарде 1-й Корниловский Ударный полк, за ним — 2-й Корниловский Ударный полк, правее — запасный Корниловский полк и 1-й Марковский пехотный полк. Уступом за левым флангом 2-го Корниловского Ударного полка, «ящиками», — кавалерия генерала Барбовича. В 24 часа движение частей началось. Стоял сильный мороз, который с трудом переносили только хорошо одетые, а остальные согревались движением. Движение происходило по ровной, болотистой местности, местами заросшей камышом. Пехотные полки шли в колоннах по-батальонно, а кавалерия — «ящиками». Морозный туман окутывал собой все это величественное движение компактной массы войск.

7 февраля. Перед станицей Гниловской Корниловцы перешли Дон и подошли к высокому, обрывистому берегу. Стали на него взбираться, лошади скользили, падали, в темноте круча казалась бесконечной. Капитан Ширковский со своим батальоном взял стоявший бронепоезд, а остальные батальоны 1-го Корниловского Ударного полка забрали в плен Бахчисарайский полк имени Ленина со всеми его орудиями и пулеметами. 2-й полк стал в резерве дивизии в станице, а запасный Корниловский полк с 1-м Марковским были направлены на Темерник, — пригород Ростова. Красные перешли в наступление от Таганрога. Конница же красных, не предполагавшая, что мы так быстро заняли станицу, подошла к ней в колоннах и была в упор расстреляна нашими резервами. Бронепоезда красных в это время шли оттуда же в сопровождении пехоты с целью выхода нам в тыл. Противник и здесь был подпущен вплотную и отбит огнем.

Продвижение 1-го Марковского и запасного Корниловского полков встретило упорное сопротивление со стороны Темерника. На участке Корниловцев взвод Марковской батареи прямой наводкой стрелял по батарее красных, которая и была взята. Но несмотря на это наша атака дальше вокзала не продвинулась.

Кавалерия генерала Барбовича ушла на север.

На следующий день 1-му и 2-му Корниловским Ударным полкам приказано взять Ростов и Нахичевань.

8 февраля. К утру наши части удерживали Темерник, а красные были по ту сторону железной дороги, в улицах Ростова, выставив всюду пулеметы. С начала наступления наша артиллерия от темерницкой церкви открыла по позиции противника ураганный огонь и посбивала почти все пулеметы. Полки перешли в атаку, красные были отброшены и стали отходить, прикрываясь пулеметами. Правофланговому 2-му Корниловскому Ударному полку был дан участок от Дона, включительно, до Садовой улицы, исключительно, а в Нахичевани — Соборная улица, включительно. Левофланговому 1-му Корниловскому Ударному полку — от Садовой до окраины города, включительно, и так следовать на Нахичевань, до ее восточной окраины. Местами противник оказывал упорное сопротивление, но всюду мы его успешно сбивали. С наступлением темноты полки прошли г. Нахичевань, а к 23 часам были разведены по квартирам, выставив сторожевое охранение на восток и на север. Движения донских частей со стороны ст. Аксайской так и не было до окончания операции. 3-я советская армия была разбита, трофеями одних только Корниловцев были 13 орудий, 74 пулемета, три бронепоезда и до тысячи пленных. Помимо этого, кавалерией генерала Барбовича им было сдано до 800 пленных.

Запасный Корниловский полк понес большие потери в первый день наступления, — 200 человек убитыми и ранеными. 2-й Корниловский Ударный полк потерял 60 человек, 1-й Корниловский Ударный полк — до ста человек. Был ранен временно командующий полком капитан Дашкевич, и в командование полком вступил штабс-капитан Ширковский. Потери 1-го Марковского полка были до ста человек (см. том 2-й их книги «В боях и походах за Россию»).

Здесь уместно привести мнение командира эскадрона лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка ротмистра Е. Оношкович-Янына, изложенное им в журнале «Военная Быль» № 78, за март 1966 г. В великолепной статье «Взятие Ростова 7 и 8 февраля 1920 года» он описывает тот же бой только с виденного им на его участке и из этого делает заключение, что «вся тяжесть боя легла на кавалерийскую бригаду генерала Барбовича, точнее — на один Сводно-гвардейский полк, состав которого по данным автора был в 240 шашек с двумя пулеметами в его эскадроне (должно быть и во втором эскадроне было столько же)». Или: «Действия Сводно-гвардейского полка остались неизвестными, а они были решающими, так как полк прошел по тылам противника (только атакой сбил его цепь), окончательно его деморализовав и уничтожив его боеспособность» (?!)

В своих материалах для истории Корниловского Ударного полка я с самого начала предупредил читателя, что буду освещать действия Корниловцев в их узких рамках с целью избежать упрека от суждений о действиях других частей. Но в данном случае я в большой переписке с ротмистром Е. Оношкович-Яцына хотел доказать беспристрастность записей в наших полковых журналах, на основании которых я описываю этот бой. Да, действия кавалерийской бригады генерала Барбовича в этом бою были блестящими. По их данным, на их участке им сдались два бронепоезда, — по виду они были вооруженными вспомогателями. И в дальнейшем кавалерийская бригада действовала, как мной приведено выше в описании этого боя. Если сравнить численный состав кавалерийской бригады генерала Барбовича с четырьмя пехотными полками, прибавив к ним Корниловскую артиллерийскую бригаду, Марковскую батарею при 1-м Марковском пехотном полку, более ста пулеметов только в трех Корниловских полках, Корниловский конный дивизион и по эскадрону в каждом полку, захват станции и станицы Гниловской с бронепоездом и пленение полка пехоты в полном составе, со всеми его пулеметами и артиллерией, и учтя наши потери убитыми и ранеными, то… все это будет далеко от утверждения того, что «вся тяжесть боя» легла на один кавалерийский полк с четырьмя пулеметами.

Надеюсь, что беспристрастный читатель примет во внимание все вышеизложенное мной и, отдав должное действиям кавалерийской бригады генерала Барбовича, не забудет и о действиях четырех полков пехоты и их огневой силы. Большая переписка с ротмистром Е. Оношкович-Яцына с приложением письма его однополчанина, ротмистра Раух, хранится у меня в материалах. Полковник Левитов.

9 февраля. 3 февраля, когда 8-я советская армия потерпела полный разгром, было днем больших надежд на продолжение нашего наступления, но судьба была к нам безжалостна, она как будто шутила над нами, скрыв от нас то, что происходило за нашим правым флангом, где наступала 1-я конная армия Буденного. День 9-го начался поступлением все еще радостных известий: были подсчитаны большие трофеи, с рассветом сторожевое охранение 2-го Корниловского Ударного полка неожиданно обнаружило на своем участке большое количество брошенных пулеметов, винтовок и патронов, по-видимому под действием нашего губительного пулеметного огня в момент уже ночного боя за восточной окраиной Нахичевани. Я, по должности помощника командира 2-го Корниловского Ударного полка, обследовал свой участок и попутно был свидетелем сбора брошенного. Лошадей живых не было, на них, надо полагать, удрали ездовые; много повозок стояло груженных патронами и пулеметными лентами, было даже несколько ящиков с новыми винтовками. Совесть не позволяла лишить ударников возможности отдохнуть после двухдневного боя при таком морозе, а потому сбором брошенного занимались немногие, и все же к вечеру было доставлено в полк 11 исправных пулеметов и десятка три повозок, груженных пулеметами, большим количеством пулеметных лент, ящиков с новыми винтовками и другим ценным добром. Таким образом, в узких рамках нашего боевого участка все было настроено победно, и под впечатлением этого я отправился с вечерним докладом к командиру полка полковнику Пашкевичу. Здесь-то я одним из первых узнал о всех превратностях нашей жестокой судьбы. В ответ на мой радостный доклад я получил приказание: «Завтра рано утром дивизия оставляет Ростов. Полку кратчайшим путем переходить на другой берег Дона и двигаться на Батайск». Удивлению моему не было границ, я не знал еще о действиях 1-й конной армии Буденного и потому наивно спросил: «Почему же отступаем?». Командир опустил голову и нервно шагал по комнате. Я не утерпел и вторично задал ему тот же вопрос Обычно исключительно тактичный в обращении со мной, — но на этот раз и успехи дня не спасают меня, — командир остановился и порывисто выпалил: «Вас не спросили!» Я поворачиваюсь и с тяжелой думой ухожу.

10 февраля. Из Нахичевани через Ростов, по Садовой и Таганрогскому проспекту, 2-й Корниловский Ударный полк к 4 часам переправился через Дон и в составе дивизии берет направление через Батайск на Койсуг. Жители Ростова были поражены нашим отступлением без боя, и некоторые из них бежали вместе с нами. В Ростове выяснилось, что большевики сожгли один наш госпиталь с нашими больными и ранеными. В Койсуге полки стали по своим квартирам и заняли свои позиции.

14 февраля. 2-му Корниловскому Ударному полку приказано перейти в Батайск. Не успел полк стать по квартирам, как противник повел наступление на Койсуг и занял его северную окраину. По приказанию начальника дивизии полк наносит удар красным во фланг, между Койсугом и Батайском, гонит их и доходит почти до Дона. После боя полк разместился в Койсуге. В этом бою наш запасный полк снова понес большие потери.

15 и 16 февраля. На фронте Корниловской Ударной дивизии Батайск-Койсуг затишье. Под ст. Ольгинской идут сильные бои, и Марковцы понесли большие потери.

17 февраля. Без давления со стороны противника наша дивизия отходит на станцию Каял. 2-й полк занимает Батайск.

19 февраля. Станица Кущевка. Перед нами полная картина отступления Армии: идут громадные обозы, гонят стада и косяки, едут со своими кибитками калмыки и кое-где тянутся отступающие части. Станичники сильно поднажились за гражданскую войну и спокойно ждут большевиков. Погода испортилась, стоит невылазная грязь и при виде всей этой картины отступления у всех настроение отвратительное.

20 февраля. 2-й Корниловский Ударный полк и остатки запасного полка, который в ночном бою был почти уничтожен, — в станице Шкуринской. Вправо, в Кущевке, - кубанцы, влево, в станице Староминской, - 1-й Корниловский Ударный полк. К вечеру противник занял Кущевку.

21 февраля. На участке 2-го Корниловского Ударного полка в ночь с 20-го подошедшие пехотные части красных повели наступление на станицу и к 3 часам, обойдя левый фланг полка, подходили к полотну железной дороги, но резервными батальонами были отброшены за реку Ею. К вечеру противник снова занял половину станицы, но ночной атакой полк отбросил его и взял в плен командира красной бригады. Приказано отходить на станицу Новоминскую.

22 февраля. В час 2-й Корниловский Ударный полк оставил станицу Шкуринскую и пошел не полевой дорогой — была страшная грязь, — а по полотну железной дороги через станицу Староминскую, куда прибыл на рассвете. Противник не преследовал.

24 февраля. 2-му Корниловскому Ударному полку приказано перейти в ст. Крыловскую. которая занята Кубанским конным полком. При подходе обнаружилось, что красная пехота уже подходит к станице Крыловской, а их конница пошла на хутора, что восточнее станицы. Наступление было остановлено. Полк расположился в станице, а противник засел по ту сторону реки Челбасы, в продолжении станицы. Станица вся простреливалась ружейным и пулеметным огнем, а артиллерия противника затрудняла движение в нашем тылу.

25 февраля. С утра идет бой на реке с пехотой противника, и их конница обходит наш правый фланг с юго-востока. К вечеру 2-й полк отошел за реку Средние Челбасы, в хутор Угря, где и соединился с дивизией.

26 февраля. Станица Брюховецкая. Корниловская Ударная дивизия в резерве командира Добровольческого корпуса генерала Кутепова. Во 2-м Корниловском Ударном полку его запасный батальон сведен в роту и влит в офицерский батальон.

1 марта 1920 г. Корниловская Ударная дивизия в станице Старовеличковской в составе 1-го и 2-го полков со своей артиллерией. 3-й же Корниловский Ударный полк по-старому в Екатеринодаре и его окрестностях, где хорошо пополнился.

4 марта. Корниловцам было приказано занять станицу Полтавскую и пропустить мимо себя все части и обозы корпуса. Только что Корниловцы расположились на привал в станице, как подверглись атаке конницы красных 16-й дивизии. Бой был коротким: заполнивши собой всю станицу, они неожиданно для себя встретили тоже всюду губительный отпор Корниловцев и, не выдержав, отскочили с большим для себя уроном. 2-й батальон 1-го полка захватил знамя 96-го Кубанского советского конного полка. В 18 часов дивизия перешла в ст. Славянскую. Здесь и в следующих станицах чувствуется доброжелательное к нам отношение и полнее раскаяние за свое поведение в отношении нас. Конечно, это запоздалое и голое сочувствие не изгладило в наших сердцах горечь измены казачьих самостийников, оставивших нас и своих патриотов в самый критический момент боев на фронте Воронеж — Орел. И не просто оставивших нас, а временами хотелось открыть огонь по этим изменникам, когда на наших глазах несколько их сотен со своим старым Штандартом, с трубачами, песнями и в пьяном виде тянулись мимо нас по своим родным кубанским полям в сторону красной армии Ленина, чтобы помочь ей добивать нас во славу диктатуры мирового пролетариата. Все это было до того тяжело переживать, что быть может и сердечное теперь раскаяние казаков последних станиц не радовало нас. Оно запоздало...

5 марта. В 18 часов в станице Троицкой Корниловцы перевалили через реку Кубань. С тяжелыми думами смотрели Корниловцы на многоводные и раздольные воды исторической реки Кубани, на берегах которой мы и ее верные сыны пролили во имя общей нашей Матери РОССИИ в недавнем прошлом столько крови, добились славных побед и вот теперь, по милости ее изменников — самостийников, в последний раз смотрим на ее могучие воды с глубокой верой в то, что пройдут времена измен и предательств, сбросит РОССИЯ большевизм и вновь разольется по кубанским просторам привольная и свободная жизнь.

Противник не преследует.

7-10 марта. Станица Крымская. Пришли сообщения об оставлении Екатеринодара и гибели у Елизаветинской переправы через Кубань нашего 3-го Корниловского Ударного полка. Прибыл сам его командир полка — капитан Щеглов — и подтвердил все ранее сообщенное. Первый раз этот полк истек кровью в длительных и кровопролитных боях от Орла до Донецкого бассейна. Из Батайска он был отправлен в район Екатеринодара на пополнение, избежав таким образом все тяжелые бои за Ростов и отход до станицы Крымской. Было точно известно, что полк хорошо пополнился и вдруг — какая-то непонятная и бесславная гибель полка? В связи с общей катастрофой капитан Щеглов не был предан суду и даже не был отстранен от командования полком, снова возродив его в Крыму. Календарь боевых действий 3-го Корниловского Ударного полка так кратко освещает этот трагический эпизод: по приказанию командования Донской Армии полк 3 марта в 20 часов выступил из Екатеринодара для переправы на другой берег реки Кубани у станицы Елизаветинской. По дороге полк имел привал у места смерти Генерала Корнилова и потом стал по квартирам в Елизаветинской. В станице никаких средств для переправы не оказалось. В 8 часов 4 марта полк двинулся на станицу Марьинскую, в которую и прибыл в 12 часов. Простояв там два часа и не найдя переправы и там, полк повернул обратно в станицу Елизаветинскую. Под самой станицей полк был обстрелян редким ружейным огнем из леса, что северо-западнее станицы. В самой же станице уже были квартирьеры красных, взятые нами в плен. Под прикрытием 2-го батальона должна была начаться у аула Хаштук переправа на левый берег Кубани на единственной лодке, вмещавшей 7 человек. К утру удалось переправить 201 человека. С восходом солнца переправившиеся остатки полка двинулись к аулу Панахес, где имели несколько часов отдыха. В 13 часов 5 марта двинулись на станцию Северскую, куда прибыли в 10 часов 5 марта и, погрузившись в эшелон, 8 марта прибыли в станицу Крымскую, где и соединились со своей дивизией (от составителя записок: я, как первопоходник и переправлявшийся тогда у станицы Елизаветинской с левого берега на правый на маленьком пароме, теперь о переправе здесь 3-го нашего полка, но уже в другой обстановке, на левый берег, держусь иного мнения. Если был приказ заведующего переправой от Донской Армии, касающийся только переправы полка, а не обороны таковой «жертвуя собой», то это был не боевой приказ, а потому можно было в исполнении его допустить разного рода приемы и, в первую очередь, использовать телефон и конную разведку для определения наличия переправы, а потом уже и удержания таковой до подхода полка. Без этих данных лучше было бы подождать очереди для переправы через железнодорожный мост, где была надежда на сохранение личного состава, так как все остальное все равно нужно было бросить при эвакуации. Бесспорно, что для выполнения боевого приказа мы должны жертвовать собой, но для выполнения простых перебросок части мы должны сохранять наши силы.

Для полноты картины происшедшего с 3-им Корниловским Ударным полком привожу показание полковника Румянцева, Николая Кузьмича, присланное им мне в 1970 году из США. После выздоровления от тяжелого ранения, полученного им в рядах 1-го Корниловского Ударного полка при наступлении на Курск, он назначается в 3-й Корниловский Ударный полк на должность помощника командира полка по строевой части. «В момент моего прибытия полк стоял верстах в 30 от Екатеринодара, и здесь я впервые познакомился с полковником Щегловым. Он — кадровый офицер, но почти всю первую Великую войну провел на нестроевых должностях. До этого в боях с ним мне не приходилось быть. Полк только что был пополнен. Старых офицеров, знакомых по 1-му полку, было очень мало, и таким образом весь состав 3-го полка был мне незнаком. Потом полк был переведен в Екатеринодар, где ему был сделан смотр генералом Деникиным, и в конце февраля 1920 года полк выступил в 20 часов в станицу Елизаветинскую. Дату помню хорошо, так как трагическая переправа была с 3 на 4 марта. Здесь у меня происходит первое расхождение с командиром полка, как и у части старших офицеров полка, из-за решения о переправе через Кубань. Мы настаивали, чтобы переправу делать в Екатеринодаре, он же отдал распоряжение идти по берегу Кубани на станицу Елизаветинскую. Полковник Щеглов был упрям и мало считался с мнением своих помощников. Постараюсь быть объективным. Итак, полк выступил из Екатеринодара на Елизаветинскую в полном составе, с двумя орудиями. При подходе к Елизаветинской было обнаружено, что ни переправы, ни средств для переправы не было. Командир шел в голове полка, а мне было приказано быть в арьергарде. Не найдя переправы, полк двинулся дальше. Станичники относились к нам, не скажу, чтобы враждебно, но очень и очень осторожно, с опаской. Сведения о дальнейшем нашем движении были разноречивы, одни говорили о переправе в 10-15 верстах, другие отрицали это. Я предлагал полковнику Щеглову оставить полк у станицы и выслать конный разъезд для поисков переправы, самим же, на месте, заняться подысканием перевозочных средств. Мне было разрешено оставить несколько конных и полуроту, сам же повел полк дальше. Оставшись, я выслал конных для освещения окрестностей и станицы. Была найдена одна лодка в исправном состоянии, на 15 человек, и ялик, на 5-4 человека. Часа через четыре было получено сообщение, что полк возвращается. К этому времени лодка и ялик были доставлены к нам на берег. С подходом полка началась переправа. Она шла интенсивно. Сам полковник Щеглов переправился на одной из первых лодок для приема переправляющихся. Сначала были переправлены сестры милосердия, больные и инвалиды. Все садились в лодку «налегке», забрав только винтовки, патроны и медикаменты. К сожалению, и мне пришлось бросить ящик с моими документами и фотографиями со времени моего детства и первой Мировой войны. Часть конных была выслана на розыски средств переправы. Время близилось к рассвету, когда я получил донесение от заставы, что красные приближаются к станице. Часть людей видя что надежды на переправу нет, стала уходить вдоль реки от станицы а часть тронулась в станицу. Сейчас мне это тяжело вспомнить, я пишу и нервничаю. Насколько еще память не изменяет, в полку было 800-900 человек, переправилось же 300-400. Переправили и три легких пулемета так как пулеметчики не хотели с ними расставаться. Были брошены орудия, пулеметы и все остальное. Последние лодки уже обстреливались красными. Я лично переправился с казначеем, поручиком Серебряковым держась за хвост коня. Артиллеристы, испортив орудия, переправились тоже держась за лошадей. К счастью, утро было туманное, что избавило нас от прицельного огня красных. Говорили, что были и утонувшие в последнюю минуту. Выбравшись на берег, мы были встречены полковником Щегловым, который распределил нас в ауле по домам, где мы обсушились и были накормлены. Затем мы тронулись на станцию Тонельную. По дороге к нам присоединились несколько чинов полка, переправившихся в других местах реки. Боев по пути не было, случались только стычки с зелеными. На станции Тонельная полку было приказано остаться в арьергарде до получения приказания. Командир полка послал в Новороссийск для выяснения обстановки и получения дальнейших распоряжении. Не помню, сколько мы стояли в Тонельной, но стояли спокойно, и только наши заставы имели перестрелки с зелеными. Получив распоряжение, полк тронулся в Новороссийск, куда и прибыл благополучно. Мы пришли одними из последних, поэтому некоторым пришлось грузиться на другие транспорты. Наконец мы тронулись. Описывать, что творилось в Новороссийске, не приходится. Некоторые, вместе с другими отставшими Корниловцами, под командой полковника Грудино пошли вдоль берега и потом присоединились к полку уже в Курман-Кемельчи. Это все осталось в моей памяти об этом периоде моего пребывания в полку. Незадачлив был для него этот период...»

Полковник Румянцев.

В Русской Армии генерала Врангеля полк окреп, получил за свои бои Николаевское Знамя, а в последнем бою на Юшуньских позициях, на Сиваше, генерал Кутепов благодарил его за отличное отражение красных. На следующий же день, при переходе 3-го полка в контратаку на моих глазах, полковник Щеглов был ранен. Полковник Левитов).

10 марта. Носятся слухи о приказе нашей дивизии двигаться на Темрюк, где удерживать Таманский полуостров и потом там же грузиться для переброски в Крым. Но… в то же время полурота офицерского батальона 2-го Корниловского Ударного полка назначается в распоряжение помощника начальника дивизии полковника Пешня для несения комендантской службы в Новороссийске. Во 2-й Корниловский Ударный полк были влиты остатки Кавказского стрелкового полка с конной сотней.

11 марта. К 20 часам 2-й Корниловский Ударный полк прибыл в ст. Тонельная (дер. Верхне-Баканская).

12 марта. Разъезды и небольшие группы противника с утра повели наступление, но были легко отбиты. К вечеру была замечена большая колонна красных, спускавшаяся с гор против правого боевого участка полка. С наступлением темноты на усиление сторожевого охранения был послан батальон с конной сотней, с помощником командира полка поручиком Левитовым для объединения действий. При подходе отряда к сторожевому охранению выяснилось, что разведки не велось. Конной сотне было приказано осветить местность перед фронтом участка, а двум ротам и всем пулеметам подошедшего батальона — всего около 20 пулеметов — усилить участок обороны. Едва успели роты занять свои места, а конная сотня продвинуться шагов на 300, как красные стали в упор ее расстреливать и бросились на нее в атаку. Оказалось, что сотня нарвалась на залегшие и приготовившиеся к атаке цепи красных, имевших один полк для удара нам во фланг. Наша пехота расположилась по самой окраине села, вдоль изгородей и завалов. Красные наступали бригадой и при подходе к окраине селения сошлись со своей обходной колонной, а в этот-то момент наша конная сотня их лихо атаковала согласно приказу поручика Левитова и заставила их обнаружить себя преждевременно. Бросившись в атаку, красные части еще больше сошлись, имея перед собой только конную сотню, которая в два счета повернула и скрылась в улицах деревни, а красные, по инерции, гурьбой ринулись за ней, опьяненные такой легкой победой. Местность перед селением была ровная, как стол, подходившая к нашей позиции не очень широкой полосой, имевшей по краям почти непроходимые обрывы. Красные были подпущены нами шагов на 250 и встречены убийственным пулеметным, ружейным и артиллерийским огнем. Конечно, их «ура» сразу прекратилось и они бросились назад. Преследовать их были посланы две роты под командой капитана Померанцева. На спуске под обрыв они догнали задержавшийся батальон красных, который и сбросили вниз штыками. Убитыми и ранеными противник понес большие потери, были взяты пленные и перебежчики из числа взятых красными до этого в плен Марковцев и Дроздовцев. Наши потери — 4 убитых и 8 раненых. Благополучный исход этого боя дал возможность спокойно выбраться из села многочисленной коннице и нашей дивизии со всеми обозами, которыми были забиты улицы. Трудно даже представить себе другой исход этого боя, так как выход из села пересекался многими оврагами и обрывами.

15 марта. С 3 часов 1-й и 2-й Корниловские Ударные полки стали стягиваться на сборный пункт, к станции. С рассветом полки уже шли по крутой горной дороге на Новороссийский перевал. Противник не преследовал, а конные его части шли почти параллельно нашему движению: мы шли через хребет к юго-востоку от железной дороги, а красные — к северо-западу от нее. При спуске обеих сторон с перевалов в долину реки Цемес, в районе села Мефодиевка, завязался бой. С начала его все части с обозами ринулись к Новороссийску, а их была такая лавина, что о правильной эвакуации нечего было и думать. Нашей дивизии пришлось остаться в арьергарде. Противник начал спускаться в долину, а его артиллерия с высот вела по нас довольно сильный огонь. Несколько наших бронепоездов, наша артиллерия и флот быстро ликвидировали наступление красных, разогнав одним артиллерийским огнем всю их конницу и батареи.

(В этот исторический момент, под гром настоящей канонады, со мной происходило то, что мне, добровольцу Великой войны и Добровольческой Армии с самого начала ее зарождения, казалось совершенно лишним: я был произведен сразу в штабс-капитаны, капитаны и подполковники. Младшим офицером я никогда в Великую войну не был. По прибытии на фронт, в 178-й пехотный Венденский полк, в конце 1914 г. я сразу же, в чине прапорщика, получил роту и потом более года командовал батальоном «временно» или «за» уже в чине поручика с конца 1915 года. Многие ранения и революция привели меня поручиком на положение рядового офицера в офицерский батальон Корниловского Ударного полка, потом я — фельдфебель офицерской имени Генерала Корнилова роты, имел честь быть от полка в конвое Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны; за этим я — командир батальона 2-го Корниловского Ударного полка, был короткое время временно за командира полка в двух полках и потом почти все отступление, от г. Фатежа до Новороссийска, провел в должности помощника командира полка по строевой части у выдающегося командира полка полковника Пашкевича, Якова Антоновича, в полку, где до конца сохранялся офицерский батальон. Я считался старым поручиком, и это спасало мое положение среди моих многочисленных подчиненных, старших меня в чине, и я ни разу не испытывал от этого ущемления моего самолюбия. И вот теперь, под салют артиллерийской канонады, до морской 12-дюймовой артиллерии, включительно, ко мне подъехал начальник штаба нашей дивизии Генерального штаба полковник Капнин и передал мне, с поздравлением, приказ о моих производствах и погоны подполковника. Я был настолько поражен этим показавшимся мне неподходящим к данному моменту производством, хотя давно мной и выслуженным, что был даже смущен. Выручил меня своим поздравлением ныне здравствующий ротмистр Доюн, мой младший офицер по Великой войне, теперь перешедший в кавалерию генерала Барбовича. Такое исключительно радостное совпадение встряхнуло меня, и я пришел в себя. Поэтому в дальнейшем повествовании буду именовать себя на законном основании подполковником Левитовым).

После разгрома таким артиллерийским огнем красных дивизия благополучно миновала Мефодиевку и подошла к Новороссийску. Здесь нам сообщили, что для нас назначен транспорт Добровольного Флота «Корнилов», который едва удалось погрузить углем и вырвать из рук спекулянтов, пытавшихся грузить его табаком.

Отсюда подполковник Левитов назначается от 2-го Корниловского Ударного полка с разъездом обследовать дорогу к своему транспорту. Был еще день, когда я тронулся в путь, получив все инструкции от командира полка полковника Пашкевича. До этого бой и другие события отвлекали внимание от обстановки в Новороссийске, но теперь она предстала пред нами во всей своей трагической красоте. Бронепоезда, пущенные под откос, взорванные, изуродованные столкновением, являли жуткую картину, понятную только полевым войскам. Все пространство, насколько видел глаз, было заполнено главным образом брошенными обозами, артиллерией и массой кавалерии, уходящей по берегу моря к Сочи. Облака дыма от пожаров и мощные взрывы создавали фон развернувшейся трагедии — поражения Вооруженных Сил Юга России. Город «битком набит» брошенными обозами и проходящей кавалерией, и режет глаза, когда проходят сотня за сотней здоровых молодцов, сменивших здесь все свое потрепанное обмундирование на новое, и с притороченным добавочным добром, но... без оружия. Мне казалось, что на лицах всех, не потерявших самообладания при виде этой ужасной картины, было написано какое-то скорбное выражение, говорящее: «Потерявши голову, — по волосам не плачут! Не послушали Генерала Корнилова, оставили в одиночестве генерала Каледина, не могли поднять на борьбу русский народ, значит — неси свой крест до конца».

Вопрос: не ошиблись ли они направлением, так как без оружия едут только сдаваться, а они как будто выбираются на сочинскую дорогу спасения? Неужели и здесь у этих несчастных копошатся в голове мысли, что кто-то их спасет?! Да, с этим явлением мы имели несчастье встретиться по всей России в самые первые дни зарождения борьбы за Ее честь, и теперь, в конце, мы видим то же самое... И это, неоднократно позорившее нашу Родину падение морали, отмечается у нас под мрачным названием «смутного времени», то есть того положения, когда управление страной попадает в руки международных проходимцев, а обезумевший народ, уничтожая друг друга, идет за лозунгом: «Грабь награбленное!»

Отделявшее полк от пристани расстояние версты в три мне удалось преодолеть только к вечеру. На пристани я получил подтверждение, что 2-й Корниловский Ударный полк остается в арьергарде, где он в данное время стоит, батальон 1-го Корниловского Ударного полка — тоже на окраине города, дивизия грузится, а арьергардам отходить по приказанию. Здесь начальник дивизии подчеркнул, что при погрузке 1-й полк станет шпалерами, пропустит всех, а потом погрузится сам. Отправив донесение, я дождался приказания об отходе 2-го Корниловского Ударного полка и, получив его около 21 час., отправился к полку. К этому времени главная масса отступавших уже покинула город, и я, последний раз проехав на своем «верном коне боевом», быстро доехал до полка. Небывалое шествие полка началось: сняв седла и уздечки, мы отпустили наших верных товарищей-коней на волю. На позиции нашей артиллерии затрещали взрывы динамита, с винтовками на плечах и легкими пулеметами и на лямках — с тяжелыми, шла живая могучая сила, закаленная в боях и по-старому верная заветам своего Вождя и Шефа полка Генерала Корнилова. Вместе с полком идет и приданный ему кубанский пластунский батальон. Особенно тяжело было расставаться с оружием, сознавая, что оно еще пригодилось бы, но обстановка неумолимо требовала этого. Брали только то, что можно было унести на себе.

При подходе полка к своему транспорту «Корнилов» нам заявили, что места для нас нет. Тогда полковник Пашкевич потребовал к себе начальника штаба дивизии и прямо заявил ему: «Господин полковник, с нами пулеметы и винтовки, а потому без нас пароход не отойдет!» После доклада начальнику дивизии погрузка началась.

Был полностью погружен и приданный нам пластунский батальон. Места, действительно, почти не было, как не было и порядка при погрузке. Набралось много какой-то тыловой публики, а для фронтовой части определенного места не оказалось. Из числа посторонних администрация парохода отказалась погрузить 10 офицеров и 60 казаков, которые почти без слова упрека уходили в горы, а некоторые, по выходе с пристани, стрелялись. Транспорт был до того переполнен, что в нижних трюмах без воздуха невозможно было сидеть, и некоторые покончили с собой самым примитивным способом. И только на рассвете транспорт «Корнилов» вышел в море.

В городе слышалась редкая ружейная стрельба, а у Геленджика довольно оживленная ружейная и пулеметная перестрелка. О переживаниях фронтовиков в момент отъезда говорить не буду, так как понять их может только фронтовик. Одно можно сказать, что отступление открывало нам всю гнусность, дряблость и продажность нашего тыла. Новороссийск же с его колоссальными складами и с многочисленным личным составом всевозможных учреждений, взобравшимся на наш транспорт, отшлифовали ужасную картину и придали ей законченный вид.

Оставалась одна только, последняя пядь родной земли в нашем распоряжении — это Крым. Как утопающий хватается за соломинку, так и у большинства из нас надежда зацепилась за этот маленький клочек земли, и каждый из нас, качаясь на волнах Черного моря, как бы подводил итог пройденному нами крестному пути и думал о возможном еще сопротивлении и о своем и общем исцелении в способах ведения борьбы. Та же мысль была у высшего командного состава. Глядя на эту перемешавшуюся массу, наши начальники искали способа приведения ее в надлежащий вид для продолжения борьбы. Даже малоопытный взгляд штатского человека видел, что состав тыловых учреждений колоссален и требует решительных мер к его сокращению. Решение было принято и было приступлено к его выполнению.

Велись разговоры и о причинах поражения Вооруженных Сил Юга России, и все видели их в отсутствии единой власти в руках генерала Деникина, в то время как у нашего противника было не только единство власти и цели, но и звероподобное ЧЕКА польского дворянина Дзержинского, спасшего своими мерами своего собрата, русского дворянина Ленина. Союз двух дворян, подкрепленный американским жидом Троцким, создал дьявольскую силу на гибель и позор национальной России. Полное истощение физических и моральных сил было таково, что пережитую катастрофу Новороссийска и свою представляли в обычных жестоких военных выражениях: «Сегодня ты, а завтра я». Таковы законы войны.

15 марта. Транспорт «Корнилов» прибыл в Феодосию. Необходимо было произвести дезинфекцию и немного разгрузиться. Переход с транспорта на берег решено было использовать для фильтровки всех погрузившихся и для препровождения болтающихся на пополнение полков дивизии. Для этого недалеко от пристани был выбран громадный двор с высокими «крепостными» стенами, дорога к нему охранялась шпалерами офицерского батальона 2-го Корниловского Ударного полка и тогда было приступлено к разгрузке. Полки в этом дворе разместились по своим участкам, а всю остальную публику стали фильтровать. Большинство не ожидало такой меры, а предполагало спокойно выгрузиться где-нибудь в районе Константинополя, а тут — на тебе! Феодосия и предложение пожаловать в такую-то роту Корниловского Ударного полка! Вся эта толпа сомнительных сразу ощетинились и пытались «на арапа» выскользнуть на свободу. Все стали засыпать контролеров страшными фразами, указывая на занимаемые ими высокие посты и на связи со Ставкой, но этот номер для многих не прошел и им пришлось пока что пожаловать в какой-либо полк. Как только первый их натиск потерпел фиаско, сразу все это заюлило и стало определять высоту стен, окружавших двор. Картина, свидетелем которой я был, дала нам полную характеристику всем этим господам и их роли в Армии. Пять штаб-офицеров и несколько обер-офицеров, вследствие неопределенности их положения в Армии и за отсутствием у них надлежащих документов, была назначены в офицерский батальон 1-го Корниловского Ударного полка. Часть из них явилась командиру батальона, а часть занялась исследованием высоты стен. Через некоторое время вся эта теплая компания соединилась, оживленно и таинственно что-то обсуждая. Затем они принялись что-то быстро перекладывать в своих чемоданах, выбрасывая все ненужное, после чего, пользуясь отсутствием надлежащего надзора, стали пытаться взять барьер — стену и бежать. Группа наших офицеров наблюдала это и хохотала. Самым рьяным спортсменом оказался один старец, который минимум раз пять пытался преодолеть стену и каждый раз срывался. Наконец их остановили, и старче не выдержал и, махнув рукой, сказал: «Черт побери, а как бы на самом деле не пришлось служить!» В следующую ночь все они сбежали.

Итак, первое доброе начинание встретило отпор. Последующая борьба облегчилась, так как у подобного рода господ, действительно, оказались солидные связи и их понемногу выручили.

На питательном пункте дивизия получила горячую пищу и вечером приступили к погрузке на старый транспорт.

16 марта. Около 3 часов отчалили и направились в Севастополь. Наша артиллерийская бригада осталась в Феодосии. Все любовались Ливадией — резиденцией Государя Императора Николая 2-го, Хараксом, Ай-Тодором, Дюльбером, Кореизом, Симеизом и т. д. Памятники искусства еще сохранились и блистали своей красотой. Я же имел случай вспомнить о своем пребывании здесь в охране Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Федоровны от Корниловского Ударного полка. День был хороший, играл оркестр и все как-то приободрились. В 13 часов транспорт «Корнилов» прибыл в Севастополь. При проходе мимо крейсера «Генерал Корнилов» его экипаж с оркестром был выстроен для встречи на палубе. Корниловцы-ударники и Корниловцы-моряки приветствовали друг друга и громкое «ура» далеко разносилось по заливу. Встречать нас на пристань приехал наш бывший Командующий Добровольческой Армией генерал Май-Маевский. Мне тяжело было видеть его после битвы за Орел, и поэтому я уклонился от участия во встрече. Позади за нами осталась трагедия неудавшейся борьбы в течение двух лет за Россию. Теперь все наши чувства и мысли были направлены к тому, как сложится дальнейшая борьба на этом последнем клочке родной земли?

В ходе Гражданской войны появилось три сверхмощных кавалерийских объединения: 1-я Конная армия; 2-я Конная армия; червонное казачество.
Соответственно сложились три группировки кавалерийских командиров.
Группировку 2-й Конной армии общими усилиями из игры вышибли, ее лидеров объявили врагами и ликвидировали. Её командир Ф.К. Миронов протестовал против большевистского террора на Дону, арестован и расстрелян без суда в 1921 г.Реабилитирован Военной коллегией Верховного суда в 1960 году «за отсутствием состава преступления».
По мнению некоторых историков, ряд побед 2-й Конной армии был приписан 1-й Конной.
На долю 1-й Конной пришлись не только победы.Поражение от конных корпусов генералов Павлова и Топоркова. Были также обвинения в участии её подразделений в еврейских погромах.
Случилось так, что товарищ Сталин в Гражданской войне бывал там, где действовала 1-я Конная. С Буденным они воевали вместе в 1918 году в Царицыне, будущем Сталинграде, а Ворошилова Сталин знал еще до Октябрьского переворота. Люди 1-й Конной армии были не просто знакомы Сталину, но в большинстве своем им подобраны, поддержаны и выдвинуты.
В 1922 году Сталин занял пост с таким странным названием - Генеральный секретарь. Ленин быстро сообразил, что, "сделавшись генеральным секретарем, товарищ Сталин сосредоточил в своих руках необъятную власть". В его руках оказался "Отдел учета и распределения руководящих кадров".Весьма скоро ветераны любимой Сталиным 1-й Конной армии заняли высшие ступени военной власти.
Руководители червонного казачества в большинстве своем были выбраны, поддержаны и расставлены товарищем Троцким.Среди них были и Тухачевский, и Якир.Их оттеснили от первых ролей, и они в бессильной злобе творили большие глупости.

Буденный стал послушным орудием Сталина во время разгрома руководящих кадров Красной Армии в конце 1930-х годов.
На Пленуме ЦК ВКП(б) (февр.-март 1937) при обсуждении вопроса о Н.И. Бухарине и А.И. Рыкове выступил "за исключение, предание суду и расстрел" , в мае 1937 при опросе об исключении из партии М.Н. Тухачевского и Я.Э. Рудзутака написал: "Безусловно, за. Нужно этих мерзавцев казнить".
В 1926 г. Буденный обвинил Бабеля в фальсификации истории 1-й Конной после публикации последним сборника новелл «Конармия».
(И.Э. Бабель (1894-1940) - писатель. Во время гражданской войны - чекист, кавалерист 1-й Конной. Арестован, обвинен в принадлежности к шпионско-троцкистской группе и в «организационных» связях с женой «врага народа» Ежова. Расстрелян. Реабилитирован посмертно.)
После массовых чисток в армии в 1926-35 и репрессий 1930- 38 в армии сложилась ситуация, когда высшие посты оказались у выходцев из 1-й Конной армии, а Буденный и Ворошилов сталинской пропагандой превращены в чуть ли не единственных героев Гражданской войны. В 1943 году Буденный даже вошел в ЦК партии. Правда, это был ЦК сталинского призыва, и если бы Сталин обладал чувством
юмора, он бы заодно, по примеру Калигулы, мог бы ввести в ЦК и буденновского коня. Но Сталин чувством юмора не обладал.
Во время советско-германской войны ничтожество и Ворошилова и Буденного после первых же операций стало так очевидно, что Сталину пришлось их отправить на Урал готовить резервы.
Тем не менее Будённый Трижды Герой Сов. Союза (1958, 1963, 1968).
Буденный был женат трижды. О первой жене почти ничего неизвестно. Советолог А. Авторханов утверждает, что она была неграмотной крестьянкой с Кубани, но став маршалом, он бросил ее, детей своих отдал в приют.
Вторая жена - Ольга Стефановна Михайлова, певица в труппе Большого театра. В 1937 г. она была арестована, освобождена в 1956 г.
Третья жена - Мария Васильевна (р. 1916 г.), двоюродная сестра второй жены. Про детей от первых двух жен ничего не известно, а от третьей жены было трое детей: Сергей (р. 1938 г.), Нина (р. 1939 г.), Михаил (р. 1944 г.). Дочь маршала некоторое время была женой артиста Михаила Державина.
Будённый умер в 1973 г. Он оставил лживые и одиозные мемуары "Пройденный путь".Похоронен на Красной площади у Кремлевской стены.

Ворошилов после кончины М. В. Фрунзе возглавил военное ведомство СССР. Он имел репутацию преданного сторонника Сталина, поддерживал его в борьбе с Троцким, а затем при установлении абсолютной власти Сталина в конце 1920-х годов. Автор книги «Сталин и Красная Армия», возвеличивающей роль Сталина в Гражданской войне.
Критики Ворошилова ставят вопрос о том, чтобы объявить его преступником наряду со Сталиным,несмотря ни на какие заслуги в прошлом. Подпись Ворошилова стоит на расстрел в 186 списках на 18 474 человека. Всего под руководством наркома обороны в РККА были "вычищены" около 40 тысяч командиров.
После смерти Сталина в марте 1953 был назначен на почетную, но маловлиятельную должность председателя Президиума Верховного Совета СССР. Он дважды Герой Советского Союза (1956, 1968), Герой Социалистического Труда (1960).
В 1956-1957 на почве неприятия политического курса Н.С.Хрущева по десталинизации общества и страны сблизился с "антипартийной группой" Г.М.Маленкова, Л.М.Кагановича и В.М.Молотова. После поражения "группы" Хрущев и его окружение решили не трогать Ворошилова как популярного героя Гражданской войны.
Жена Ворошилова - Голда Давидовна Горбман (1887-1959), еврейка по национальности. Перед вступлением в брак с Ворошиловым она приняла православие, сменила имя и стала Екатериной Давидовной. Своих детей у них не было, они воспитывали сына и дочь М. В. Фрунзе - Тимура (1923-1942) и Татьяну (р. 1920), а также приёмного сына Петра (1914-1969).
Умер Ворошилов в 1969 г. Похоронен на Красной площади.